Критерием расстройства в виде панических реакций являются
спонтанные, эпизодические и интенсивные периоды тревожности, обычно
продолжающиеся менее часа. Такие приступы паники бывают часто по два
раза в неделю у подверженных этому расстройству лиц, хотя могут
возникать и реже и чаще. Термины «паническая атака» и «вегетативный
криз» в равной степени используются для обозначения практически
идентичных состояний. Паническая атака (вегетативный криз) -
являются наиболее ярким и драматичным проявлением синдрома
вегетативной дистонии.
--«О мертвых говорят все меньше и меньше, все более кратко, все чаще вовсе умалчивают—смерть лишается уважения. Не стало больше торжественной смерти в семейном кругу, теперь люди умирают в больницах—смерть сделалась экстерриториальной. Умирающий теряет свои права, включая право знать, что он умирает. Смерть непристойна и неудобна; таким же становится и траур—считается хорошим тоном его скрывать, ведь это может оскорбить других людей в их ублаготворенности. Приличие запрещает любые упоминания о смерти. Крайним проявлением этой скрытой ликвидации является кремирование, дающее минимальный остаток. Смерть больше не вызывает головокружения—она упразднена. И огромная по масштабам коммерция вокруг смерти—больше не признак благочестия, а именно знак упразднения, потребления смерти».
«Нам больше не приходится переживать чужую смерть. Переживание смерти как телевизионного зрелища не имеет с этим ничего общего. У большинства людей никогда в жизни не бывает случая увидеть, как кто-то умирает. В любом другом обществе это нечто немыслимое. Вас берут на свое попечение больница и медицина; все прежние предсмертные обряды заменило последнее причастие к технике. Человек исчезает от своих близких еще прежде, чем умереть. Собственно, от этого он и умирает».
«Смерть—когда ее упорно смывают и стирают, отдраивают и отчищают, отрицают и заклинают, то она, бывает, распространяется на все в жизни. Наша культура сплошь гигиенична—она стремиться очистить жизнь от смерти. Именно против смерти действуют наши моющие вещества при любой стирке. Любой ценой стерилизовать смерть, пластифицировать и заморозить ее, поместить в защитную оболочку, подкрасить и «оформить», преследуя ее столь ожесточенно, как грязь, секс или бактериологические и радиоактивные отходы».
Парадоксально, но в нашем благоустроенном обществе потребления, растет число заболеваемости тревожно-паническими расстройствами, ведущим симптомом которых является—страх смерти. В той или иной форме. И при тщательном расспросе пациента, всегда можно выйти на этот глубинный страх смерти, который и запускает всю тревожную симптоматику, кристаллизуясь в приступах «панических атак».
Приравнивается к страху смерти—страх «сойти с ума» и страх «потери контроля над ситуацией», страх «беспомощности». Безумный человек—это не-человек, а значит—труп. Неконтролирующий ситуацию беспомощный человек—это вещь, а вещью человек становится тогда, когда становится трупом.
«Качество жизни» вещи-трупа поэтически ярко описал Е.Летов:
Мёpтвые не тлеют, не горят.
Не болеют, не болят.
Мёpтвые не зреют, не гниют.
Не умеют, не живут.
…Мёpтвые не сеют и не жнут.
Не потеют, не поют.
Резюме. В современном обществе смерть потребляется в виде симулякра, безопасного и нестрашного искусственного заменителя. Реальная смерть, будучи вытесненная в коллективное бессознательное является в виде симптома, в частности, «панических атак». Соответственно, возвращение смерти ее привычного и законного места в человеческом обществе, позволит примирить человека с неизбежным, что проявится в снижении общего количества тревожно-панических расстройств.
Используемая литература:
Бодрийяр Жан. Символический обмен и смерть. 3-е изд., 2009.
Оригинал статьи здесь: http://www.b17.ru/article/panica/
